На четвертый день после коронации Николая II, то есть 18 мая 1896 года было запланировано массовое гулянье для простых людей. Во время этого мероприятия должны были раздавать дары:
- Памятную эмалированную кружку с вензелями Их Величеств, высотой 102 мм,
- фунтовую сайку из крупитчатой муки, изготовленную «Поставщиком двора Его Императорского Величества» булочником Д. И. Филипповым,
- полфунта колбасы,
- вяземский пряник с гербом в 1/3 фунта,
- мешочек с 3/4 фунта сластей (6 золотников карамели, 12 золотников грецких орехов, 12 золотников простых орехов, 6 золотников кедровых орехов, 18 золотников александровских рожков, 6 золотников винных ягод, 3 золотника изюма, 9 золотников чернослива),
- бумажный мешок для сластей с изображениями Николая II и Александры Фёдоровны.
- Весь набор (кроме сайки) завязывался в красочный платок из ситца, изготовленный на мануфактуре Прохорова. На платке были напечатаны с одной стороны вид Кремля и Москвы-реки, с другой стороны — портреты императорской четы.
Всего для бесплатной раздачи были заготовлены 400 000 «царских гостинцев», а также 30 000 вёдер пива и 10 000 вёдер мёда.
Народное празднество должно было проходить на Ходынке, где была довольно обширная площадь. Здесь в обычные дни проводились военные учения. Вокруг поля были прорыты рвы, траншеи. Несмотря на это, Ходынское поле и раньше было местом народных мероприятий.
На нем предварительно построили эстрады, бараки, ларьки, в которых предполагалось раздавать царские подарки.
По замыслу устроителей народ должен был свободно гулять на этой площади, подходить к палаткам, забирать гостинцы, угощаться пивом и медом. Слух о царских гостинцах распространился далеко за пределы Москвы, и в город за день до начала мероприятия люди стекались сплошным потоком. В день праздника на Ходынке оказалось народу больше, чем предполагали организаторы.
Количество явившихся за царскими гостинцами людей, превысило все мыслимые пределы. Здесь господствовала такая теснота, что и в самом деле яблоку было негде упасть. Учебные рвы и траншеи стали ловушками, в которые падали люди, оказавшиеся в давке. Не последнюю роль в свершившейся трагедии сыграла духота.
«Вдруг загудело. Сначала вдали, потом кругом меня. Сразу как-то… Визг, вопли, стоны. И все, кто мирно лежал и сидел на земле, испуганно вскочили на ноги и рванулись к противоположному краю рва, где над обрывом белели будки, крыши которых я только и видел за мельтешащимися головами. Я не бросился за народом, упирался и шёл прочь от будок, к стороне скачек, навстречу безумной толпе, хлынувшей за сорвавшимися с мест в стремлении за кружками. Толкотня, давка, вой. Почти невозможно было держаться против толпы. А там впереди, около будок, по ту сторону рва, вой ужаса: к глиняной вертикальной стене обрыва, выше роста человека, прижали тех, кто первый устремился к будкам. Прижали, а толпа сзади всё плотнее и плотнее набивала ров, который образовал сплошную, спрессованную массу воющих людей»,
писал известный московский журналист того времени и очевидец событий Гиляровский.
Предположительно, здесь собралось до полутора миллиона людей. В их числе были далеко не самые бедные. Известно, что среди упавших в ров, оказался родственник фабриканта Морозова, обещавший 18 тысяч рублей за свое спасение. Но в образовавшейся свалке человеческих тел каждый думал о собственном спасении.
Произошедшая трагедия вменилась императору в вину. Его также обвиняли в жесткосердечии. Был ли император, действительно виновен? Нет. Но в такой толпе было сложно найти виновника произошедшей давки. Хотя возникают определенные вопросы:
- Кто распустил слух о том, что раздатчики выдают царские подарки только своим, и подарков на всех не хватит?
- Как простые люди в соседних губерниях узнали о царских подарках? Ведь 100 с лишним лет назад связь не была такой оперативной, как сейчас.
Ответы на эти вопросы надо искать в развивавшемся противоправительственном движении. Возможно, что немногочисленные на тот момент силы, готовившие народ к свержению самодержавия, решили воспользоваться массовыми гуляньями, чтобы устроить беспорядки, и тем самым настроить толпу против власти.
18 Мая. «До сих пор все шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки, наперла на постройки, и тут произошла страшная давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!! Я об этом узнал в 10 1/2 ч. перед докладом Ванновского, отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном “народном празднике”.
Собственно там ничего не было, смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка все время играла гимн и «Славься».
Можно объяснить и тот факт, что на Ходынском поле «быстро все убрали». Покалеченных людей по возможности разместили в госпитали, трупы захоронили. Потому что была поздняя весна, воздух прогревался, и тепло вызвало бы быстрое разложение тел и распространение трупного яда.
Теплая погода подтверждается следующими строками из дневника:
19 Мая «Поехали на бал к Montebello. Было очень красиво устроено, но жара стояла невыносимая».
20 Мая «В 3 часа поехал с Аликс в Мариинскую больницу, где осмотрели вторую по многочисленности группу раненых 18-го мая. Тут было 3-4 тяжелых случая».
Николая II упрекали в том, что в связи с трагедией он не отменил протокольные мероприятия. Но это как раз объясняется политическим моментом. В Москву на коронацию съехались иностранцы, среди которых были первые лица ряда государств, или заменяющие их важные особы. Отменить протокольные мероприятия — значило лишить их возможности поздравить императора с восшествием на престол.
Чиновники, ответственные за народное гулянье, боялись царского гнева, поэтому старались принизить, заретушировать масштабы трагедии. Было важно также, чтобы иностранные гости узнали как можно меньше.
Грех упрекать императора в жесткосердии. Из его дневника мы знаем, что в плотном протокольном графике мероприятий Николай II находил время для посещения пострадавших в больницах, а позднее распорядился выдать семьям погибших по 1000 рублей.
«С утра началось настоящее пекло, продолжавшееся до вечера… В 2 ч. Аликс и я поехали в Старо-Екатерининскую больницу, где обошли все бараки и палатки, в которых лежали несчастные пострадавшие вчера».