Михаил Илларионович Кутузов – замечательная личность в русской истории. В 1812 году, во время войны с французами, именно его было решено назначить главнокомандующим русской армией. Но образ Кутузова в романе Льва Толстого «Война мир» это образ обычного человека со своими слабостями.
Внешность Кутузова
Михаил Илларионович был в преклонных годах. Он сильно располнел, лицо было одутловатым, пухлым. Шрамы на лице, отсутствие одного глаза свидетельствовали о давних боях, в которых он принимал непосредственное участие. У него был крупный орлиный нос, мягкая, теплая улыбка, свидетельствовавшая о его душевной доброте.
Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
Талант полководца
Он был медлительным, отяжелевшим с годами человеком, но его мозг работал энергично, удерживая в поле зрения несколько моментов. И его мыслительная деятельность нередко отражалась на его лице, в выражении единственного глаза. Вот и солдат обратил внимание, что Кутузов своим единственным глазом все успел заметить.
Кутузов предвидел поражение под Аустерлицем. Это раздражало его, он становился желчным «…казался изнуренным и раздражительным».
На военном совете, где рассматривалась диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, Кутузов откровенно спал. А когда закончилось чтение, и офицеры попытались обсудить прочитанное, Главнокомандующий проснулся и прекратил дискуссию словами:
Несмотря на возраст, Кутузов сел на коня, чтобы самому вести четвертую колонну Милорадовича. В это утро он был раздражительным и желчным. Толстой показал это следующими словами:
- Сердито сказал… генералу,
- Желчно засмеялся,
- смягчил злое и едкое выражение взгляда, желчно вскрикнул,
Понимая, что армию ждет поражение, он еще пытался уменьшить потери своих войск. Распорядился рассеять стрелков, оттягивал наступление.
Михаил Илларионович свободно владел французским и немецким языками, и с австрийским генералом изъяснялся на немецком. Он также свободно читал по-немецки, не требуя себе переводчика. На французском он мог изъясняться с противником. Хотя французским трудно было удивить кого либо в дворянской России.
Отношение к людям
Кутузов помнил лица солдат и офицеров по турецкой компании, и, делая смотр войскам, под Браунау, находил теплые слова каждому, кого знал, что характеризует его с хорошей стороны.
Когда Андрей Волконский попросил разрешения у Кутузова остаться в отряде князя Багратиона, Главнокомандующий отказал ему, ответив, что хорошие офицеры ему самому нужны. Михаил Илларионович прекрасно понимал, что творилось в душе князя Андрея, и потому сказал:
А до этого, прощаясь с Багратионом, Кутузов благословил князя, стремясь своим благословением защитить того от беды. Кутузов жалел людей. У него душа одинаково болела и за простых солдат и дворян-офицеров. А с другой стороны, он понимал, что на войне жертвы неизбежны.
Михаил Илларионович был человек с хитрецой. Хитрости его научила многолетнее общение с власть предержащими. Правда, надо отдать ему должное, он хитрил не для себя.
Он и под Аустерлицем пытался избежать ненужных стычек с врагом, предложил Мюрату ни к чему не обязывающую капитуляцию. Мюрат был готов принять ее, но Наполеон, которому Мюрат доложил о предложении русских, раскусил хитрость Кутузова и запретил давать согласие. Он требовал битвы.
А вот еще один пример кутузовской хитрости и дальновидности.
В общем, Лев Николаевич, изучив всю историю наполеоновских войн, в том числе Отечественной войны 1812 года, пришел к выводу, что
простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история